Жизнь в мире бьет ключом: коронавирусная пандемия, организуемые под лозунгом Black Lives Matter погромы, экономический кризис. В Тольятти, впрочем, есть места, где все идет своим чередом, по-старому. Летом приходит жара, а вместе с ней рабочие АВТОВАЗа оказываются в невыносимых условиях. Которые, конечно же, приходится выносить. С 2018-го, когда на нашем сайте вышел материал «Рабочие средней прожарки«, ничего принципиально не изменилось.
«Площадь свободы» пишет:
«Сорокоградусная жара, прочно обосновавшаяся в Тольятти, заставила вазовцев вновь возопить о невыносимых температурах в заводских цехах. Вентиляционная система предприятия не справляется — где-то от старости, где-то от неисправности, а кое-где, по словам заводчан, и вовсе отсутствует.
В производстве правила ТБ требуют от работников не просто выполнять свои обязанности, а делать это в закрытой спецодежде, которая пропитывается потом через десять минут. А в нынешнем году к этой амуниции прибавилась еще и медицинская маска.
Вот, например, что рассказал работник производства шасси (МСП): «Условия ужасные, температура на рабочих местах выше 30 градусов. Да еще после ночного ливня, который был в воскресенье, люди пришли в понедельник и работали в лужах. Картонки бросили под ноги и стояли, работа ли. В этих условиях люди еще в спецодежде, в масках. В них трудно дышать, но их все равно требуют носить. Работаем в полной амуниции, нельзя закатывать рукава».
Председатель альтернативного профсоюза «Единство» (МПРА) Анна Перова рассказала о работе в зной на прессов ом производстве: «Людям плохо. От такой жары тело расслабленное, мозги плавятся. Когда я выхожу в цех, ощущение, что я захожу в духовку. Сразу воздух спертый, дыхание прерывистое. Чувствуется, что температура высокая. А люди стоят в плотных робах, в касках и еще в масках и работают. Не представляю, каково штамповщикам, металлургам! А получат они за это, грубо говоря, три копейки».
Однако руководство вазовских подразделений не реагирует на жалобы своих сотрудников на невыносимые условия труда в жару. «Служебных» градусников, по которым можно было бы зафиксировать аномальную температуру, на рабочих местах нет. Рабочие приносят из дома личные термометры, но их показания для руководства не указ. «Каждый мастер утверждает, что они не аттестованы. Но жаловаться мы можем только мастерам – через голову ближайшего начальника прыгать нельзя. У каждого мастера кабинет с кондиционером. Но если не хватает людей, они работают в бригаде. Вот тут они чувствуют на себе все условия, в которых мы работаем. Начальники цехов в еще лучших условиях: у каждого кабинет, секретарша, при этом многие числятся в бригадах. Профсоюз, который себя так нахваливает, тоже сидит под кондиционерами, в цех с рабочими общаться не выходит».
За работу в жару заводчанам полагается отдельная денежная компенсация, введенная еще в 90-е годы за работу с превышением температурных норм – 4% от оклада. То есть в теории при окладе в 20 тысяч рублей есть шанс получить за перегрев 800 рублей в месяц. Однако на практике дела обстоят по-другому. Некоторые работники стали выкладывать на всеобщее обозрение свои расчетки за июнь, где указаны смешные размеры доплаты за работу во вредных жарких условиях. В одном расчетном листе доплата составляет 56 рублей за месяц. В другом и вовсе 42 рубля».
